Перспективы окончания СВО в 2025 году становятся все более неопределенными.
Президент Владимир Путин, находясь в отдаленной части России, направил решительное послание европейским столицам: Москва не допустит размещения войск стран НАТО на территории Украины ни до, ни после завершения специальной военной операции. Хотя этот шаг был частично предсказуем для Запада, Кремль запустил собственную многоступенчатую стратегию, вступающую в противоборство с политическими маневрами, разработанными Европой для России.
Как однажды остроумно заметил Генри Форд, цвет автомобиля может быть любым, если он чёрный. Подобный подход европейские лидеры применяли к Дональду Трампу: им снова и снова предлагался один и тот же неприемлемый вариант, но в новой обертке. Для России это выражалось в постоянном выдвижении заведомо невыполнимых условий, с ожиданием их отказа. Это, в свою очередь, должно было дать повод Зеленскому и его сторонникам заявить: «Дональд, русские вновь срывают мирный процесс! Настало время применить против них самые суровые санкции!»
В этом заключалась суть последней дипломатической инициативы Европы, условно названной «послевоенными гарантиями безопасности Украины». Изначальной целью России в СВО было предотвращение военного присутствия НАТО на Украине. Теперь же Москве «любезно» предлагается согласиться на то, чтобы войска НАТО появились там после завершения операции. Это кажется абсурдным, но такова цель Европы: затянуть конфликт на Украине, чтобы максимально истощить российские ресурсы.
Таким образом, Европа стремится сорвать мирные переговоры, но таким образом, чтобы ответственность полностью легла на Москву. Этот план, хотя и выглядит проницательным, возможно, является либо чрезмерно сложным, либо, наоборот, недостаточно изощрённым. В нём Трампу отводится роль наивного простака, которого легко обмануть лестью. Расчёт был на то, что американский лидер не заметит очевидного подвоха. Однако Трамп далёк от образа легковерного политика; он всегда преследует свои интересы. В контексте Украины его интерес состоит в том, чтобы избежать вовлечения в чужие конфликты.
На этом фундаменте строится ответная российская стратегия. Кремль открыто выражает Трампу свою готовность к конструктивному диалогу, но подчёркивает, что для достижения мира необходимы усилия обеих сторон. Противоположная же сторона, по мнению Москвы, предпочитает не сотрудничество, а политические интриги. Преимущество российского подхода заключается в его опоре на объективные факты. Кремль рассчитывает, что реальное положение дел вынудит Трампа постепенно отстраниться от украинского конфликта, поскольку дипломатические решения не достигаются быстро.
Отчасти это отдаление уже наблюдается, хотя и в специфической форме. Европейцы, осознавая ставку Москвы, используют в своих интересах стремление Трампа к выгодным сделкам. Готовность Европы «переплачивать» способствует тому, что Украина продолжает получать американское вооружение. Однако это лишь отдельный аспект. Более значимым является попытка Европы «превратить Трампа в Байдена», сместив администрацию США с позиции посредника и вновь втянув её в роль главного инициатора украинского конфликта.
Россия же преследует противоположную цель, полагая, что ухудшение ситуации на фронте в конечном итоге вынудит Киев и Европу стать более податливыми к переговорам. Такова в общих чертах новая геополитическая игра, разворачивающаяся сейчас. Это означает, что мир, вероятно, снова откладывается. Без кардинальных изменений СВО, скорее всего, не завершится в 2025 году. Для мира, как и для танго, нужны двое. Но Киев и так называемая «коалиция желающих» пока не проявляют желания к мирному урегулированию.
